Путешествие, 3-й день

[Серёжка Ларионов]

Конец зеленой зоны явно был где-то рядом. На этот раз поперечная дорога прошла не под, а по мосту над шоссе. Но пока что вдоль трассы продолжала тянуться зеленая стена деревьев.
Про религию Сережка не очень понял. А про переливание крови не понял вообще. Захлопал глазищами и беспомощно посмотрел на папу. Во взгляде так и читались вопросы. Переливать кровь ягненка? Зачем? Андрей Аркадьевич ничего не напутал?

[Андрей Аркадьевич]

- А теперь, друзья мои, перенесемся в 1 августа 1759 года и примерно на пять километров к востоку от Франкфурта. Как вы понимаете, за Одер, на территорию нынешней Польши, сейчас там находится деревенька Куновице, которая в то время называлась Кунерсдорфом. Именно в этот день возле этой деревни произошло одно из сражений Семилетней войны, в котором объединенные силы австрийцев и русских под общим командованием генерал-аншефа Петра Семеновича Салтыкова разбили прусскую армию Фридриха Великого. Фридрих был выдающимся полководцем и одержал немало блестящих побед, но сражение при Кунерсдорфе стало для него одним из самых тяжелых поражений. Сейчас я выведу на экраны карту этого боя.

- Подробно рассказывать о нем я не стану, брошу лишь несколько ярких штрихов. В этом бою под Фридрихом ядром убило лошадь. В грудь ему попала ружейная пуля и он не погиб только потому, что в нагрудном кармане короля лежала золотая готовальня. Футляр принял на себя удар пули и защитил своего хозяина. Наконец, другая пуля сбила королевскую шляпу, которую после боя принесли Салыткову, а он отправил ее в Санкт-Петербург. Сегодня этот трофей можно видеть в экспозиции музея Суворова.

[Серёжка Ларионов]

Ух ты, как интересно. Только непонятно, почему русские держали позицию на западе, а прусаки атаковали с востока. Получалось, что обе армии зашли друг другу в тыл? Разве так бывает?
В бесконечном списке вопросов Андрею Аркадьевичу добавился еще один пункт.
Мальчишка так увлекся, что даже не заметил ни того, что автобус проехал по мосту над еще одной поперечной дорогой, ни того, что деревья вокруг дороги поредели и стали видны примыкавшие к шоссе хозяйственные постройки.

[Андрей Аркадьевич]

- А в следующий раз русские и немецкие войска сразились возле Франкфурта-на-Одере уже в 1945 году. Франкфурт был превращен фашистами в крепость и стал важным узлом одерского рубежа обороны. Однако войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова не стали атаковать укрепленный город, а прорвали немецкую оборону севернее и южнее Франкфурта. Под угрозой неизбежного окружения фашистский гарнизон покинул город. Благодаря этому, а так же тому, что город не подвергался массированным бомбардировкам, Франкфурт пострадал значительно меньше, чем многие немецкие города. Или чем, например, Варшава, в которой мы были вчера.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- Поэтому я легко бы мог назвать три уцелевших достопримечательности города, но я поступлю иначе. Потому что не могу не назвать древнюю церковь Святой Марии - Мариенкирхе, построенную в 1253 году.Она как раз при боях за Франкфурт в 45-м пострадала очень сильно, но в 1979 началась и в 90-е годы успешно завершилась ее реконструкция. Не могу не упомянуть и еще более древнюю церковь святого Николая, которую сегодня называют Церковь мира. Здание так же было повреждено и реконструировано, а сегодня оно представляет центр экуменизма во Франкфурте. И, наконец, совершенно уникальная достопримечательность - это развалины старой пивоварни, в которой поселилась огромная стая летучих мышей. Вот смех смехом, но и развалины и их обитатели находятся под защитой государства и городских властей.

[Серёжка Ларионов]

- Хи... Летучие мыши. Я бы посмотрел, - довольно заулыбался Сережка.
Но мыши были где-то далеко. Шоссе вновь охватила плотная стена зеленых деревьев, автобус снова проехал под очередным мостом.

[Андрей Аркадьевич]

- Что же касается известных людей, связанных с городом, то их, конечно, очень много. Но я попробую поддержать нашу традицию и из огромного списка выделю трех человек. Причем двое из них будут братья: Александр и Вильгельм фон Гумбольдты, известные германские ученые. А третьим я назову проповедника и лидера большого крестьянского восстания Томаса Мюнцера. Первые двое работали во Франкфурте, третий там проповедовал. А вообще, конечно, Франкфурт заслуживает того, чтобы посетить его хотя бы на несколько часов и провести полноценную экскурсию. Но, как мы с вами уже выяснили вчера, интересное встречается почти на каждом шагу, а необъятное объять нельзя. Поэтому мы продолжаем наше движение на Берлин, а более детальное знакомство с Франкфуртом ограничиваем его окраинными районами, которые расположены на нашем пути.

[Серёжка Ларионов]

Андрей Аркадьевич, конечно, был прав. Выбрать трех человек, связанных с крупным городом, это большая проблема. Вот если взять родной Нижний. Минин и Горький обязательно, а третьего попробуй выбери, глаза разбегаются. Хотя Франкфурт, наверное, все же поменьше Нижнего будет.
Дорога между тем заметно загибала вправо, Вдоль обочины потянулась непрерывная линия шумоотражающего забора, за которым среди густой зелени мелькали слаборазличимые крыши деревенских домиков. На таком фоне мост, по которому они проехали над одноколейной железной дорогой, был настоящим событием.

[Андрей Аркадьевич]

- Возможно у кого-то из вас возник вопрос: почему я рассказываю только о районах, разве во Франкфурте не двойное административное деление, как это принято в крупных городах? И если это так, то почему я называю его крупным. Друзья мои, Франкфурт-на-Одере действительно крупный город, и административное деление в нем двойное. Но округа в нем скроены очень формально. Районы Лёссов и Гюльдендорф, к границе которого мы сейчас подъезжаем, входят в округ Березинхен. Правда, повеяло чем-то родным? Это, конечно, не случайно, это очередное эхо славянской истории Бранденбурга, и мы будем сегодня его слышать буквально на каждом шагу. Но вот что интересно, это не польский топоним. И в современном, и в старопольском языке береза произносится иначе. Узнаваемо, но иначе. Кстати, и в современном нижнелужецком тоже. Наконец и в языке лютичей было распространено другое слово. Так что откуда пошло такое название, очень интересный вопрос, на который я пытаюсь найти ответ, но пока что безуспешно.
Андрей Аркадьевич улыбнулся и продолжал.
- А вот подробно рассказывать об округе Березинхен я не буду. Почему? Да потому что это название досталось округу от названия деревни, расположенной на его территории, но вдали от шоссе и нашего пути. Причем история этой деревни намного беднее, чем истории Лёссова и Гюльдендорфа. Так что не вижу смысла на нее отвлекаться.

[Серёжка Ларионов]

Да уж, "березовость" названия прослышивалась явно. Но больше всего Сережку поразило, как лихо Андрей Аркадьевич перечислял языки, на которых "береза" звучит иначе. Сколько он вообще языков знает? Обязательно надо будет спросить.
А автобус продолжал мчаться по зеленому коридору, а потом по мосту проехал над шоссе. Широким, явно не меньшим, чем то, по которому ехал он сам.

[Андрей Аркадьевич]

- Но вот, друзья мои, в любом случае мы только что проехали над Айзенхюттерштадтским шоссе, которое является частью трассы, идущей с севера на юг вдоль всей восточной границы Германии. Этот участок трассы называется так потому, что если ехать из Франкфурта, то первым серьезным городом на пути будет как раз Айзенхюттерштадт. И проехав над шоссе, мы с вами пересекли границу и района, и округа. Про округ я скажу только, что он называется Зюйд, то есть Юг, и сразу станет понятно, что это просто конгломерат районов без единой истории. Это действительно так. А район называется Маркендорф-Зитлун, то есть поселок Маркендорф. И тут тоже становится понятно, что где-то рядом была раньше пригородная деревня со своей историей. И это тоже действительно так.

[Серёжка Ларионов]

После моста был поворот направо и входящая дорога справа, видимо соединяющие трассу и шоссе с непроизносимым немецким названием.
А потом пейзаж за окном сменился, вместо деревьев началась какая-то промзона. Некрасиво, но все хоть какое-то разнообразие.

[Андрей Аркадьевич]

- Самое интересное в истории той деревни, из которой пошел район Макендорф, что, проведя ее исследование, наши уважаемые коллеги-археологи пришли к интересному заключению: в деревне жили не лютичи и не лекхиты. Но славяне. Представители какого-то из лужичанских племен. Ничего сногсшибательного в этом нет, поскольку их земли лежат не так уж и далеко к югу от этих мест. Но все-таки подобные поселения на "чужой территории" встречаются нечасто.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- Есть легенда, что в те далекие времена деревня называлась Слубя, Слюбе или Слубница. Скорее всего, это более поздняя выдумка, и вот почему. Помните, я говорил, что есть польская версия, которая тоже опирается только на устные предания, а не на письменные источники, что до прихода немцев Франкфурт назывался Слубице? И что я считаю ее безосновательной? Так вот я считаю ее такой именно из-за истории с названием деревни. Потому что кем бы ни считать коренное население Любушской земли: любучами из союза лютичей или лекхитским племенем любушан, но лужичанами они не были совершенно точно. Поэтому мне очень трудно поверить, что рядом находятся две деревни разных племен, но с практически одинаковым названием.

[Серёжка Ларионов]

Удивительно, но с шоссе в промзону был прямой съезд, причем довольно широкий, но при этом грунтовый. Похоже, им пользовались в основном тяжелые грузовики, потому что грунтовка была основательно разбитой.
А еще промзону рассекало еще одно шоссе, перечеркнувшее их трассу по построенному над ней косому мосту.

[Андрей Аркадьевич]

- Переходя от преданий к документам, мы встречаем первые упоминания об этой деревне в хрониках середины XIV века, времен Людвига Второго, первого Бранденбургского маркграфа, получившего титул курфюрста. Причем, что интересно, упоминается деревня как в польских, так и германских хрониках. Поляки называют ее Маркграбув, а немцы Маркгрюендорф. Понятно, что в обоих случаях название вытекает от прямой принадлежности деревни маркграфу. С тех пор на протяжении веков название несколько раз изменяло свое звучание, но неизменным оставался смысл: владения маркграфа. И даже в наше время всеобщей демократии название сохраняет такой вот старорежимный смысл.

[Серёжка Ларионов]

Сережка уже давно заметил, что когда от преданий переходишь к историческим документам, то становится не так ярко и интересно. Но тоже ничего.
А мосты сменяли один другой. После шоссейного железнодорожный, после железнодорожного пешеходный. Эти два, в отличие от своего предшественника, были прямые.
А за пешеходным промзона кончалась. Дальше трасса проходила через поросшие кустарником и отдельными деревцами холмы.

[Андрей Аркадьевич]

- Есть ли что-то привлекательное для туристов в Маркендорфе? Я говорил вчера, что практически о каждой встречной деревне можно рассказать что-то интересное, и Маркендорф не исключение. Сохранилось здание старой усадьбы, построенной между 1857 и 1883 годами. Тогда же здесь появились теплицы и первые сады плодовых деревьев. С тех пор садоводство в Маркендорфе процветает, а с 1977 года весной проводятся фестивали цветения деревьев, очень туристическое мероприятие. Но для горожан Маркендорф это в первую очередь большая клиническая больница. Медицина это очень субъективная область, но многие считают ее лучшей во Франкфурте.

[Серёжка Ларионов]

Старая усадьба, цветущие сады и даже современная больница были интересны. Но вот беда: находились они где-то в других частях Маркендорфа. А в этой части только поросшие редким кустарником холмы, да какой-то карьер у самой дороги.

[Андрей Аркадьевич]

- И вот поскольку интересная информация о Маркендорфе закончилась, а сам Маркендорф продолжается, мы с вами вернемся к истории Бранденбурга. Напомню, мы остановились на том, что в 1356 году маркграф Людвиг Второй по прозвищу Римлянин, получил титул курфюрста, и Бранденбург из маркграфства превратился в курмарку. Это, конечно, было очень выгодно для самого Людвига, но вот Бранденбург от повышения статуса поначалу ничего не получил. Причина проста: Людвиг был чужак, баварец, и думал о своих интересах, а не об интересах своих владений. Достаточно сказать, что к моменту его смерти, которая случилась зимой 1364-65 годов, значительная часть бранденбуржских земель оказалась заложенной в обеспечение долгов курфюрста. Какое уж тут процветание.
Андрей Аркадьевич вздохнул и продолжил.
- Маркграфство перешло к брату Людвига Оттону по прозвищу Ленивый. Как вы понимаете, государственными делами он занимался никак не больше Людвига, но был более практичным человеком. Он не закладывал свои многочисленные владения, а продавал их. Причем умел это делать с выгодой для себя. В 1373 году он продал Бранденбург Императору Карлу IV , сохранив за собой пожизненно голос на выборах Императора. Учитывая, что детей у Оттона не было, для Карла это была тоже неплохая сделка: после смерти Оттона голос возвращался к курфюрсту, которым Император сделал своего сына Венцеля. Но при жизни один раз Оттон все же успел голосом воспользоваться и проголосовал "как надо": за Венцеля как преемника Карла IV. Ленивому владыке было лень лезть в большую политику.

[Серёжка Ларионов]

Сережка так и чувствовал, что Андрей Аркадьевич вернется к истории Бранденбурга. Такая уж у него была манера: разбивать свой рассказ на порции. И, конечно, мальчишка не мог без улыбки слушать про ленивого курфюрста. Интересно, и такое уже не забудешь.
А автобус между тем проехал над поперечной дорогой, которая прошла снизу даже не под мостом, а скорее по тоннелю: из-за перепада высот шоссе в какой-то момент оказалось на довольно высокой насыпи.

[Андрей Аркадьевич]

- Для того, чтобы лучше понять эту сделку, мы должны взглянуть на события более широко, в контексте не только Бранденбурга, но всей Священной Римской Империи, как она тогда называлась. Мы немного ознакомились с тем, как она зарождалась, и помним, что глава государства тогда обладал всей полнотой власти, был способен заставить подчиниться своей воле любого из крупных феодалов. Но ко второй половине XIV века ситуация принципиально изменилась. Империя приросла новыми землями, но власть Императора ослабела. Из повелителя он превратился в формально первого среди равных. В этих условиях претенденты на титул с одной стороны, вынуждены были заигрывать с высшей знатью Империи. А с другой всячески стремиться увеличить свои родовые владения, которые являлись гарантами их силы и влияния. Соответственно, приобретение Бранденбурга имело целью укрепить влияние рода Люксембургов. Но для этого прежде всего требовалось навести порядок в курмарке. И для этого Император Карл передал Бранденбург своему сыну Вацлаву, которого в Германии называли Венцелем, и которого Карл IV хотел видеть своим наследником во главе Империи.

[Серёжка Ларионов]

Тут Сережка снова вспомнил про "феодальную раздробленность". В школе проходили про нее на Руси, вчера Андрей Аркадьевич рассказывал о ней в Польше, а сегодня речь пошла про Германию. Везде одинаково.
Только вот царапнуло имя Вацлав. Явно чешское имя. Как-то странно его слышать у представителя рода Люксембургов. Уверен Сережка не был, но вроде как Люксембург совсем не в Чехии.
Автобус между тем проехал под мостом, за которым последовала развязка: въезд и съезд. Вообще, конечно, странно: получалось, что на перпендикулярное шоссе с их трассы можно въехать в одну только сторону, на юг. Неудобно же. Почему не сделать нормальную развязку?

[Андрей Аркадьевич]

- Люксембургская династия это очень интересная тема, и мы к ней обязательно вернемся и не один раз. Потому что с ее представителями мы будем встречаться, говоря об истории самых разных уголков Европы. Но сейчас мы вернемся непосредственно к Франкфурту-на-Одере, потому что въезжаем в последний на нашем пути его район, который называется Лихтенберг. Лихтенбергов в Германии довольно много, потому что переводится это выражение как "одинокая гора" или "одинокий холм". Основой района, как вы уже привыкли, стала одноименная деревня. Впервые она упоминается в документах в 1323 году. Интересно, что потом почти сто лет о деревне нет никаких данных, и только начиная с 1405 года она упоминается уже постоянно.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- Что об этой деревне можно сказать интересного? Во-первых то, что во второй половине XIX она превратилась в небольшой шахтерский поселок: где-то здесь существовала маленькая шахта по добыче бурого угля. Во-вторых, уже в 1323 году в деревне была каменная церковь, построенная в готическом стиле. Ее судьба сложилась не очень счастливо. Во время Тридцатилетней войны она сильно пострадала и была практически заново перестроена в стиле барокко. Но и этот вариант не дожил до наших дней: второй раз храм был превращен в руины в 1945 году, во время Берлинской операции Красной Армии. Руины стояли заброшенными до 2000 года. Только тогда началось восстановление церкви, которое проходит очень медленно. Насколько мне известно, оно и сегодня далеко от завершения.

[Серёжка Ларионов]

Сережка с интересом слушал рассказ и вдруг поймал себя на том, что пропускает информационные щиты. В смысле, не пытается понять, что на них написано. После понятных польских немецкие были настолько непонятны, что он просто провожал их глазами.
Зато фиксировал каждый мост. Вот автобус снова проехал под автодорожным, косо перечеркнувшим их трассу.

[Андрей Аркадьевич]

- А в-третьих, в Лихтенберге находится самая маленькая смотровая башня в Германии, так называемая башня Бисмарка. Ее высота составляет всего 6 метров. Поэтому с нашего шоссе она, можно сказать, не видна, хотя с нее наблюдать за шоссе вполне возможно. Те, кто впервые видят башню, думают что это остатки какого-то старого укрепления, но это всего лишь впечатление. Башня сложена совсем недавно, в 1906 году на остатках старой мельницы. Вот, пожалуй, и все интересное, что можно сказать про Лихтенберг, окраину Франкфурта-на-Одере. И снова у меня появлется немного свободного времени, чтобы вернуться к истории Бранденбурга. Что ж, не стану его тратить зря и попытаюсь до того, как мы покинем границы Франкфурта, рассказать о периоде правления курфюрстов из люксембургской династии.

[Серёжка Ларионов]

Лихтенберг по описанию Андрея Аркадьевича получался вполне симпатичным, чего нельзя было сказать про пейзаж за окном. Зеленеющие то ли поля, то ли луга с лесом на заднем плане Сережке ко второму дню путешествия уже приелись. Хотелось чего-то новенького, интересного, но пока приходилось довольствоваться тем, что есть.

[Андрей Аркадьевич]

- Так вот, это правление можно охарактеризовать одним словом: "безобразное". Во многих уголках Европы представители Люксембургской династии сделали немало добрых и полезных дел для развития общества и культуры, но Бранденбургу они не дали практически ничего. Все дело в том, что владения этого знатного рода были велики и разбросаны по разным частям Европы, и диковатый Бранденбург на самом востоке Империи интереса не вызывал. Все, что нужно было от него, это право голоса, которое давал титул курфюрста. Причем это право рассматривалось как средство для обмена на другие выгоды. Венцель уступил Бранденбург своему брату Сигизмунду, когда занял трон короля Чехии. Сигизмунд, став королем Венгрии и нуждаясь в деньгах, продал титул своему двоюродному брату Йосту. Йост использовал это, чтобы добиться императорского престола, но в разгар борьбы скоропостижно умер. После его смерти титул и курфюршество вернулись к Сигизмунду. Но ни один из этих троих ничего по-настоящему полезного для Бранденбурга не сделал. Княжество выживало, как могло. Реальная власть принадлежала местной аристократии, и за нее постоянно шла грызня между различными группировками. Почти добрых, а правильнее сказать недобрых 60 лет Бранденбург прожил в состоянии непрерывной войны "всех против всех".

[Серёжка Ларионов]

Сережка вздохнул. Не повезло Бранденбургу. И лесовичкам из Любушской земли, получается, не повезло. Попали к немцам в расчете на хорошую жизнь, а получилось иначе. Лучше бы уж в Польше оставались. Хотя... Сережка припомнил вчерашние рассказы Андрея Аркадьевича. В Польше жизнь тогда тоже была не сахар.
Под эти размышления за окном проносились очередные холмы, группы кустарников, непонятные немецкие указатели и даже еще один мост, под которым проехал автобус.

[Андрей Аркадьевич]

- И все же один подарок от Люксенбургской династии Бранденбург получил. Подарок очень ценный, ставший основой, на которой началось возвышение провинции. А произошло вот что. В 1410 году к Императору Сигизмунду прибыла депутация от жителей Бранденбурга, которая рассказала ему о бедах провинции и просила назначить достойного правителя. После нескотрых размышлений Сигизмунд в следующем году направил в Бранденбург нюрнбернгского бургграфа Фридриха Шестого фон Гогенцоллерна. Фридрих получил все права "истинного маркграфа", кроме голоса на выборах Императора. Это право Сигизмунд сохранил за собой. Больше того, Император сделал Фридриха наследственным своим представителем в Бранденбурге. Лишить этой должности самого Фридриха или его потомков можно было только после уплаты им компенсации в сто тысяч флоринов.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжал.
- Выбор оказался очень удачным. Фридрих был человеком преданным, жестким и даже жестоким, но уважающим закон. Он принялся безжалостно искоренять метяжи и междуусобицы, но законопослушные бранденбуржцы под его властью вздохнули свободнее. В стране стали оживать сельское хозяйство, ремесла и торговля. Но об этом немного позднее.

[Серёжка Ларионов]

В рассказе Андрея Аркадьевича все было хорошо, кроме одного: много незнакомых слов. Кто такой "бургграф"? И что такое "флорин"? Понятно, что монета, но интересно, насколько крупная. Хотя сто тысяч по-любому сумма немаленькая.
А за окном к дороге подступили заросли довольно высокого кустарника.

[Андрей Аркадьевич]

- Потому что мы сейчас покидаем границы Франкфурта-на-Одере. И я бы хотел еще сказать об этом городе для любителей военной истории. В нем провел ранние годы своей жизни Альфред Тирпиц, впоследствии военно-морской министр, гросс-адмираль фон Тирпиц, один из наиболее известных руководителей германского Военно-Морского Флота в Первой Мировой войне. И здесь родился Эрих Гёпнер, один первой четверки немецких танковых командиров Второй Мировой войны. Впоследствии он стал участником заговора фон Штауфенберга и был за это казнен.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- И второе. что я хочу сказать. В Германии есть принцип прокладки автомобильных дорог. Он заключается в том, что автобаны не проходят через населенные пункты. Поэтому если в Польше мы привыкли постоянно проезжать через деревни, то здесь все будет иначе. В общем-то, уже вчера некоторые из вас, наверное, обратили внимание, что новое шоссе проложено так, чтобы огибать населенные пункты. Но там все-таки это было не так заметно. Здесь же это, повторяю, принцип. И по ходу поездки у вас может создастся впечатление, что Германия это малонаселенная страна. Это не так. Плотность населения здесь будет повыше, чем в Польше.